Чтобы понять свою культурную и политическую миссию,нынешней волне эмиграции из путинской России стоит осознать себя таковой и присмотреться к событиям столетней давности,когда после захвата большевиками власти из страны уехало более миллиона человек,большинство которых осело в Европе.
Путинская волна эмиграции не создала пока даже толики той интеллектуальной ценности,какую обеспечила русской культуре сто лет назад большевистская эмиграция
Валерий Шарифулин / ТАСС
«Изгнанничество должно стать действием иподвигом»,— писал близкий Владимиру Путину философ Иван Ильин,сам изгнанный изРоссии в1922 году,когда поуказанию Ленина ГПУ стало активно очищать страну от«вредных насекомых» спрофессорскими аттестатами.
Как пишет знаток русского зарубежья Алексей Зверев,подвиг понимался очень по‑разному. Отподготовки иосуществления террористических акций натерритории,прежде называвшейся Россией,додеятельного сотрудничества ссоветской агентурой,чтобы «искупить вину». Абольшинству было недоподвига— надо было просто выживать.
Конечно,аналогии— весьма грубый подход канализу ситуации,часто ведущий кошибочным выводам. Ноопыт первой волны эмиграции избольшевистской России интересен нестолько способами выживания вдругих странах сто лет назад,тем более что возможности всеже изменились,сколько осмыслением миссии русской эмиграции,опыт которой вполне может пригодиться исейчас.
Кокончанию Гражданской войны в1922-м лежащую вруинах Российскую империю,разделенную напобедивших «красных» инапроигравших «белых»,покинуло порядка 1млн человек— примерно столько,сколько вынужденно уехало изРоссии после февраля 2022-го отначатой Владимиром Путиным полномасштабной войны сУкраиной.
Оставляя Россию после октября 1917-го,многие надеялись скоро вернуться. Тогда небыло термина «релоканты»— как,собственно,икорпораций,стартапов или удаленной работы. Ноони точно уезжали навремя,нераспаковывая вгостиницах вещи. «Один „вырвавшийся изада“ помещик говорит,что большевики больше двух месяцев непродержатся»,— передавала настроения вПариже писательница Надежда Тэффи.
Однако надежды нато,что большевистский режим скоро рухнет,неоправдались. Окончательно разговоры обэтом вПариже,ставшем центром русской эмиграции вЕвропу,стихли после того,как Франция в1924 году признала советскую Россию. Бурная,нонедолгая пора русских зарубежных съездов собсуждениями фантастических проектов государственного устройства после восстановления монархии или выборов нового Учредительного собрания,закончилась. Стало ясно,что отъезд— это надолго. Или навсегда.
Отбольшевиков неуезжали— спасались. Захватив власть,они требовали беспрекословного подчинения своей воле,подкрепляя это массовым террором. Милость кпадшим для нового режима была гнилым буржуазным либерализмом. Так что тем,кто непринял нового порядка,оставался единственный кажущийся разумным выход— эмиграция.
Избольшевистской России морем— через Одессу,Севастополь,Новороссийск иВладивосток— ипосуше (через финскую,эстонскую,белорусскую границу) уезжали монархисты ианархисты,аристократы иконституционные демократы,интеллектуалы,религиозные мыслители инеграмотные крестьяне,казаки истуденты,кадровые военные итворческие знаменитости. Посути,это был исход почти библейского размаха: втуволну избольшевистской России,поразным оценкам,уехали от1,5 до3млн человек.
Владимир Путин нераз давал понять,как оннедолюбливает большевиков,которые,вего представлении,ограбили страну идаже ответственны зараспад СССР. Ивот нацлидер,начав войну против Украины ивзяв курс намилитаризацию иразрыв сЗападом,разделил страну на«своих» и«врагов». Массового террора непоследовало,номобилизация,идеологические перемены,запугивание через медиа,политические репрессии иубийства,пусть иточечные,принесли схожий результат.
Многие настроенные против войны россияне выбрали остаться,надеясь пережить катастрофу вРоссии— втом числе,очевидно,соглядкой напорой тяжелый опыт предыдущих волн эмиграции. Изуехавших после февраля 2022-го минимум 650000 невернулись; спустя два года они активнее продают недвижимость вРоссии,понимая,что скорее всего уже иневернутся. Турбулентность вмиграции,переезды продолжаются. Многие постепенно перебираются встраны Европы,Южной Америки иСША.
Эта пятая волна эмиграции,как ивек назад,оказалась довольно разноликой— отанархистов исионистов долевых иправых разного спектра иверящих впрекрасную Россию будущего сторонников Алексея Навального. Уехали российские муниципальные депутаты,политические активисты,журналисты,юристы,экономисты,бизнес-консультанты,предприниматели,айтишники,знаковые для России писатели,артисты,художники имузыканты,около 2,5 тысяч ученых,врачи,педагоги. Военных почти нет,но,это восновном люди умственного труда. И,кажется,им(нам) хорошобы неповторять давних ошибок.
Политика впредреволюционной России отличалась идеологическими расколами. В Рассеянье они усугубились. Меньшевики,насмерть разругавшись сбольшевиками,перессорились имежду собой. Все спорили— толи спасать страну,толи русскую культуру несуществующей более России. Аспасающие Россию,как писала Тэффи,увязли вполитических интригах,«куда‑то ездят иразоблачают друг друга».
Надосуге интеллектуалы спорили,кто изощренней может выругаться по‑русски.
Качества,вкоторых более всего нуждалась русская диаспора сто лет назад,— это деловитость иорганизованность,пишет Алексей Зверев всвоей работе «Повседневная жизнь русского литературного Парижа. 1920–1940»: «Ночаще веесреде встречались неистребимая российская безалаберность,или отупение ицинизм,или разгул,вкотором сгорали остатки прежних богатств».
Примерно такую картину жизни русских вПариже (сегодня наэту роль может претендовать,пожалуй,Рига или Берлин) находили читатели стихотворных фельетонов Дон-Аминадо,раз внеделю украшавших литературную полосу выходивших вплоть донацистской оккупации «Последних новостей» (тираж газеты был засорок тысяч,подписчики повсему миру):
Живем. Скрипим. Имедленно седеем.
Плетемся переулками Passy
Искоро совершенно обалдеем
Отспособов спасения Руси.
Вокруг шумит Париж неугомонный,
Творящий,созидающий,живой.
Исбашни,кружевной ивознесенной,
Следит заумирающей Москвой.
Другая крайность врусских эмигрантских настроениях— полное безразличие иопустошённость. Духовная апатия настигала тех,кто после крушения надежд нажелаемые перемены вРоссии оказался наидейном распутье: оставаться русским или,как сказалибы сейчас,ассимилироваться? Многие были раздавлены бытом— хотя наденьги филантропов имеждународных организаций были открыты русские больницы,клиники,ясли,дом престарелых идаже русское кладбище.
Нонужно было самим искать заработок икров. Конечно,были русские негоцианты,ноони регулярно помогали восновном именитым эмигрантам. Министры игенералы предпочитали мемуары идолги,казачество— крестьянский труд навиноградниках. Вчерашние офицеры истуденты шли втаксисты,грузчики,официанты идворники,наавтомобильные ихимические заводы и,если повезет,статистами вофранцузский кинематограф (русский воФранции после открытия звукового кино захирел).
Тем неменее оказавшиеся визгнании продолжили русскую культуру иразмышления обудущей России. Русский Париж,асним Берлин иПрага,стали теми самыми культурными,политическими иобразовательными центрами эмиграции,которые было невозможно игнорировать вновой,советской,России. Русских эмигрантов витоге обсуждали вСССР,вПариж наведывались советские писатели. Впользу этого сыграла иНобелевская премия мира Ивану Бунину,официально «лицу без гражданства»,в1933 году.
Кто-то— как Бунин— для себя определил,что будет писать обушедшей стране,потерянной уездной Руси (опрошлом,азначит,овечном). Кто-то попытался— иуспешно— соединить русскую культуру сновыми реалиями (Владимир Набоков,написавший вПариже наанглийском «Подлинную жизнь Себастьяна Найта»). Мировое признание вПариже получили дягилевский балет,знаменитые актеры (Иван Мозжухин),режиссёры (Вячеслав Туржанский) исам Федор Шаляпин. Кто-то— как единомышленники парижской группы «Новый град» воглаве сфилософом Георгием Федотовым— стремились создавать педагогов,инженеров,врачей,писателей для общественной работы вбудущей России.
Да,военно-политическое руководство советской России пыталось вернуть как можно больше уехавших инаказывало нелояльных эмигрантов лишением российского гражданства (после этого Лига Наций ввела «нансеновские» паспорта). Икто-то возвращался— как Александр Куприн,чтобы умереть (позднее Бунин отуговоров приехавшего Константина Симонова отказался); как Сергей Прокофьев или Александр Вертинский,ради творчества ислушателя; или как граф Алексей Толстой,жаждавший благ,чьи хвалебные речи обСССР под аккомпанемент чекистов вскружили вэмиграции головы многим (ипотом следователи НКВД тысячами штамповали возвращенцам обвинения вшпионаже,аэто «10 лет без права переписки»,то есть смертная казнь).
Интеллектуальная,духовная илитературная жизнь русского Зарубежья – несмотря накороткий двадцатилетний период,завершившийся нацистской оккупацией Европы,– была очень плодотворна иоказалась востребована вдальнейшем всоветской ипостсоветской России для осмысления произошедшего ипланов набудущее.
Другое дело,что плоды каждый может выбирать посебе— вот иВладимир Путин нашел единомышленника невтрудах русских мыслителей,считавших себя антикоммунистами и антифашистами,высоко ценящими демократический дух иличную свободу человека взападной цивилизации (философ Федор Степун). Путин нашел себя вфилософе Иване Ильине,идеологе Белого движения,увлёкшегося ради спасения отбольшевизма фашистскими идеями.
Уехавшие изпредельно атомизированной путинской России еще оглядываются посторонам и,похоже,пока неосознали себя как нечто цельное— как пятую волну эмиграции сполитическим представительством,анеотдельные сообщества релокантов. Уочень многих изних,судя поинтервью,сократился горизонт планирования,так инерешен вопрос «куда жить дальше». Кто-то,живя ожиданиями вусловиях неопределенности,безвременно завис вэтом статусе— носколько так может длиться?
Пока российские активисты помогают украинцам; российские артисты,музыканты гастролируют поЕвропе исобирают полные залы,делясь мыслями ипереживаниями овойне ипроисходящим сРоссией. Театральный режиссёр Кирилл Серебренников вновой постановке Legende уже экспериментирует синтернациональной труппой (российскими инемецкими актерами игрузинским хором). Аученые,исследователи ипросто популярные блогеры визгнании устраивают вYouTube иZoom межстрановые видеостримы наактуальные темы,собирая порой сотни тысяч просмотров.
Современные реалии (интернет,соцсети,видеосвязь,самолеты) сокращают расстояние иоставляют возможности тем,кто хочет,культурно иполитически сосуществовать вэмиграции среалиями жизни изРоссии (где остались родные идрузья). И,конечно,можно всвоих суждениях,планах ориентироваться намнение иреакции россиян,как обэтом говорят вывезенные иззаключения политики Владимир Кара-Мурза,Илья Яшин или Андрей Пивоваров. Ноэто немешает размышлять иокультурной иполитической миссии самой пятой эмиграции,еезадачах.
Так было сто лет назад. В1924‑м наэту тему выступил,вчастности,Иван Бунин спрограммной речью «Миссия русской эмиграции»; в1935-м— философ Георгий Федотов опубликовал статью «Зачем мыздесь?». Заявлений было много больше,ноесли откинуть декадентские,опропащей стране,топредназначение русского Зарубежьяпонималось как сохранение наследия русской культуры иначертание контуров будущего преобразования России после большевиков. Втом числе наидеях демократии исвободы,для защиты которых тотже «Новый град» находил убедительные слова.
Нужны,очень нужны они исейчас— путинская Россия тоже ведь когда-то закончится.
© Белорусская научно-техническая сеть