Это первые слова,приходящие на ум по прочтении статьи Бориса Вишневского в «Новой газете». Джордж Оруэлл,написавший 75 лет назад роман «1984»,посчитал бы распоряжение российского правительства № 1564-р от 20 июня сего года блестящим перформансом
Памятник в урочище Сандармох
Социальные сети
Это прекрасная иллюстрация кего словам «Кто управляет прошлым,тот управляет будущим; кто управляет настоящим,тот управляет прошлым». Этим «распоряжением» в«Концепцию государственной политики поувековечению памяти жертв политических репрессий» втихаря внесли весьма примечательные изменения— иБорис Лазаревич ихподробно разбирает.
Впереписанной концепции больше неговорится,кто икогда проводил репрессии,кто несет заних ответственность. Надлежит забыть,что это был террор,проводимый органами госбезопасности СССР под руководством верхушки Компартии идлившийся вразных формах всё время существования СССР.
Несказано иотом,кто подвергся репрессиям,вчем именно эти репрессии заключались,сколько было жертв. Репрессии теперь даже неназваны «массовыми»,это слово куда-то потерялось,как ислова отом,что «миллионы людей были лишены жизни,стали узниками ГУЛАГа,были лишены имущества иподвергнуты депортации». Неговорится омассовом,планомерном истреблении элит,сословий иклассов,околлективизации ивызванном еюголоде ит.п.
Вот украинцы считают Голодомор геноцидом,— нотоже самое злодеяние эмиссаров тогоже самого политбюро ВКП (б) натерритории РСФСР,наСеверном Кавказе теперь непросто не имеет названия— оно какбы ивовсе неслучалось. Аполяки считают геноцидом расстрелы пленных офицеров вКатыни,вМедном,вПятихатках: ведь там легла ихэлита,«соль земли».
Россия впрошлые годы недоросла допонимания ипризнания: врасстрельных ямах Сандормоха идалее везде покоятся наши «лучшие излучших». Недошли допонимания: вся большевистская «социальная инженерия» была планомерным уничтожением «политической нации».
Теперь— всё: «следствие окончено,забудьте!» Жертв ипалачей теперь неназываем. Наверное,случилось невесть откуда пришедшее поветрие? Или справедлива лукавая довлатовская фраза про «четыре миллиона доносов»,апри Сталине злодейство творилось само,согласно любимой советской фразе— «граждане,высами себя задерживаете»?
Джордж Оруэлл всвоем романе поручил такого рода работу попереписыванию истории Уинстону Смиту иего коллегам поМинистерству правды. Внесенные вКонцепцию правки исключили упоминания оработе советских коллег Смита. Теперь неговорится,что в1950-е и1960-е годы родственникам расстрелянных выдавали свидетельства осмерти свымышленными датами ипричинами смерти.
Нозияющие дыры вновой редакции Концепции указывают нановое целеполагание властей. Впреамбуле теперь неговорится,что
«Россия неможет вполной мере стать правовым государством изанять ведущую роль вмировом сообществе,неувековечив память многих миллионов своих граждан,ставших жертвами политических репрессий»,
что недопустимо отрицание репрессий илиже ихоправдание «особенностями времени».Неговорится,что
«запрошедшее после 1953 года время вРоссии процесс реабилитации небыл завершен»,что «точное число репрессированных лиц остается неизвестным,общенациональный памятник жертвам политических репрессий неустановлен,досих пор непроведена необходимая работа повыявлению мест захоронения жертв репрессий».
Непланируется
«мемориализация,тоесть формирование иразвитие вместах массовых захоронений жертв политических репрессий памятных мест,увековечивающих память жертв политических репрессий»,инет теперь цели «сформировать единую мемориальную сеть поувековечению памяти жертв политических репрессий».
Есть цель иная:
«проверка обоснованности решений судебных инесудебных органов,атакже отмена вынесенных решений ореабилитации вотношении лиц,указанных встатье 4 Закона Российской Федерации «Ореабилитации жертв политических репрессий».
Итак,сделанное ранее государством признание чудовищного прошлого предполагается отредактировать исократить— едвали недобытовавшей вбрежневско-андроповские времена ничего незначащей формулы «культ личности». Зачем? Что им— делать нечего?
Но,похоже,вочередной раз оказывается прав герой Шекспира: вэтом безумии есть система!
Задва споловиной года сначала полномасштабной войны вРоссии нановый уровень вышли политические репрессии. Поразмаху они вразы,если ненапорядок интенсивней,чем вовремена Брежнева иАндропова. Теперь это непросто способ «защиты основ государственного иобщественного строя»,ноинструмент новой «социальной инженерии»,переформатирования общества. Оруэлловское Министерство любви работает непокладая рук: «Свобода— это рабство!»
Неменее важным,— а может быть,иболее существенным! —механизмом такой трансформации стала война. Носама она стала возможна невпоследнюю очередь из-за игр систорической памятью. Запоследние три десятилетия (да,началось доПутина!) удалось совершить невозможное: превратить советское «лишьбы небыло войны»— в«можем повторить».
«Мир— это война!»— девиз Министерства мира.
Память осоветском терроре,омассовых репрессиях неочень сочетается сразвертыванием репрессий современных. Тут как свойной: сустановкой «никогда снова» много ненавоюешь. Надо приводить всоответствие. Частью такого приведения,возможно,была и кампания поликвидации «Мемориалов»,разворачивавшаяся три года назад. Теперь добрались досоответствующих государственных нормативных ираспорядительных документов,незаметно для публики ихотредактировав.
Так «историческая политика» становится третьим полноценным механизмом постсоветской «социальной инженерии»,наряду свойной ирепрессиями.
Министерство правды работает впоте лица: «Правда— это ложь!» Ипервое впечатление отэтой «работы» необманывает. Таки «они оруели»!
© Белорусская научно-техническая сеть