Россияне — многие! — от происходящего находятся в перманентной тревоге. Это на руку Кремлю,потому что помогает склонить сомневающихся к тому,чтобы поступиться и своим мнением,и своими интересами.
Коллаж автора
Зачто посадили вМоскве на5,5 лет 68-летнюю Надежду Буянову,обычного педиатра израйонной поликлиники? Для врачебного сообщества,большинства,этот приговор заякобы «фейки» обармии сослов пациентки наприеме –«вопиющее беззаконие ипроявление жестокости».
Адля суда этот вопрос— зачто? —неверный,если считать,что суд исходил изполитической целесообразности. Судья Ольга Федина,вынесшая приговор,перед этим получила отВладимира Путина повышение. Тоесть она все правильно поняла. Тогда верный вопрос: зачем такой приговор?
Психологи очень напряглись: приговор Буяновой,посути,означает,что каждое слово наприеме может быть использовано против специалиста. Цель государства достигнута: тем,кто может сомневаться изадавать сложные вопросы,добавилось опасение,какбы несказать лишнего (икакбы недонесли).
«Уход втень»— негарантия спокойной жизни для обывателя,считающего себя заложником ужасной ситуации. ИзГосдумы топредложат взорвать ядерную бомбу вРоссии,тоотбирать детей,товвести налог набездетность. Даже ихпредседатель Вячеслав Володин призвал депутатов воздерживаться отинициатив,способных «вызвать тревогу инапряжение» вобществе.
Неточтобы они несовпадали сжеланиями военно-политического руководства России. Государство ведь запрещает аборты,«пропаганду чайлдфри» (отказ отдеторождения),грозит ядерной войной. Просто пугать итревожить россиян— это монополия доверенных Путину лиц (сам нацлидер ипугает,иуспокаивает).
Исполнять партии наполитических эмоциях Кремль разрешает только избранным.
Роль эмоций вполитике переоценить,что называется,трудно (см.,например,работу «Политические эмоции…» Марты Нуссбаум).
Они могут стать еедвижущей силой,вспоминается классическое ‘I have adream’ Мартина Лютера Кинга— речь,несшую надежду,радость ивдохновение,которые объединили американцев разных рас ирелигий вборьбе заравные права.
Или взять речь Черчилля вПалате общин в1940 году: она имела цель развеять страх поражения впользу духа надежды исолидарности. Или речи генерала деГолля,даривших моральную силу миллионам французов всопротивлении нацистам.
Эмоции,поданным израильских исследователей,занимают важное место вобъяснении взаимосвязи между идеологией ипринятием решений всвете политических событий. Тут можно вспомнить неречь,ноклич сделать выбор внадежде набудущее «Выбирай сердцем!» впрезидентской кампании Бориса Ельцина в1996 году.
Важно,что политические эмоции играют ключевую роль нетолько вразличных демократиях,нетолько вкампаниях «хороших» политиков,ноивстановлении иподдержании авторитарных режимов. Однако спектр использующихся автократами идиктаторами эмоций особый,кэксплуатации надежды впериод своего становления такие режимы затем добавляют:
Поддержание страха (перед «еврейской угрозой» внацистской Германии);
Разжигание ненависти к«врагам народа» (создание чувства общности вСССР периода «большого террора» усторонников власти);
Пропаганду гордости ивеличия (восстановление величия Римской империи вфашистской Италии);
Использование национального унижения иобиды надругих после,поражения ввойнах иэкономических кризисов (так Гитлер мобилизовал немцев вокруг идеи реванша);
Создание иллюзии единства через торжества (массовые праздники,парады для создания радости исплоченности вСеверной Корее).
Все это вомногом относится икавторитарному режиму Владимира Путина,чье закрепление вовласти напосту президента сопровождалось,совпадение или нет,появлением массового страха повторения подрыва жилых домов. Продолжилось это политическими ограничениями вроссийском обществе,уговорами иподкупами тех,кто мог влиять нанастроения иумы (см.,историю растления Кремлем рок-музыкантов).
«Политику страха»,как ееназвал в2012 году политолог Владимир Гельман,ссылаясь насоветский опыт,Кремль сделал важным инструментом управления Россией еще натретьем сроке Владимира Путина,обещавшего «закрутить гайки».
Тогда резко усилилось ограничение политических прав граждан,участились политически мотивированные аресты иприговоры. Наконец,в2015 году устен Кремля был убит бесстрашный путинский оппонент Борис Немцов,один излидеров российской политической оппозиции.
Антидот кэтой «политике страха» нашел Алексей Навальный,объединивший немало россиян надеждой налучшую Россию. Эта политическая эмоция,направленная вбудущее,которая мобилизует имотивирует надействия,оказалась сильнее политического страха,направленного назащиту исохранение прошлого.
Интересно,что страх инадежда по-разному влияют нато,какую именно информацию люди воспринимают изобщего потока,выяснили израильские исследователи. Страх фокусирует внимание наневозможности прекращения конфликта,подавляет творческие идеи ивозражения против межгрупповых переговоров.
Надежда,напротив,фокусируется навероятности мирных переговоров.
Навальный дарил надежду,инавыборах мэра Москвы в2013 году ему отдали голоса более 600000 человек. Онпошел врегионы,его поддержка среди россиян росла. Надежду,которая выводила изпассивности иинертности,вКремле опять попытались перебить страхом— ноНавальный после отравления «новичком» в2020 году неожиданно выжил,что воодушевило нетолько его сторонников,ноидругих россиян.
Страх проигрывал надежде. Витоге надежду Кремль вбуквальном смысле убил.
Одновременно Кремль старался напугать,деморализовать сторонников оппозиции,сделать ихизгоями вглазах большинства. Для большинства нагнеталось опасение врагов внутри («пятая колонна» ипр.) иснаружи (НАТО иЗапад).
Картикулируемым страхам добавлялась националистическая риторика. С2018 года впубличные выступления Путина вошел термин «русофобия»,что указывало настремление нацлидера разделить ответственность засвою политику совсеми россиянами врасчете намобилизующий эффект.
Нозачем все это,если уПутина спервого дня президенства были очень высокие рейтинги одобрения его деятельности? Зачем репрессии,нагнетание каких-то страхов итревог,скоторыми может справиться только государство,если заПутина итак стабильно голосует подавляюще большинство пришедших навыборы?
Очевидно,что вКремле понимают: все эти рейтинги означают нето,зачто ихвыдают. Россияне мало что знали (изнают) одеятельности Путина,чтобы ееодобрять,считает Алексей Левинсон,руководитель отдела социально-культурных исследований «Левада-центра». Скорее они просто соглашаются стем,что он— власть,при которой можно жить.
Доверия квласти уроссиян традиционно мало. Ролевая модель— власти где-то далеко что-то делают,народ внизу посмеивается. Иеще недавно,в2011 году россияне аплодировалиочень популярному сатирику Михаилу Задорнову,когда онвысмеивал ирезультаты выборов занедостоверность,и«Единую Россию»,которая «достала народ».
Как втаких условиях сплотить вокруг себя людей— недля вида,апо-настоящему? Тут Кремлю напомощь пришла тревога— это может быть более действенным инструментом политики,чем собственно страх,чтобы изменять убеждения ивзгляды. Ведь тревога толкает придерживаться коллективного мнения даже вущерб своим интересам.
Когда говорят,что вавтократиях страх служит средством контроля иманипуляции людьми,томогут иметь ввиду ожидания чего-то обобщенно плохого. Однако между страхом итревогойесть важные отличия,которые хорошобы обозначить:
Страх— это реакция наконкретную,явную угрозу здесь исейчас. Устраха есть четкий источник опасности,онобычно быстро проходит,когда угроза исчезает (беспричинный страх— уже паника). Поэтому страх имеет «адаптивную» функцию— онмобилизует организм наборьбу или бегство,что важно для выживания (хотя может вызывать иоцепенение).
Атревога— это часто безобъектное чувство,ееисточники могут быть неясными,размытыми. Она фокусируется навозможных будущих проблемах (ранняя идентификация угроз),может иметь длительный «фоновый» характер исопровождаться навязчивыми мыслями. Такое растянутое вовремени опасение неизвестности витоге приводит кхронической усталости иповышенной внушаемости.
Скажем,«частичная мобилизация» вРоссии осенью 2022 года вызвала страх быть отправленным навойну имассовую реакцию «беги». Атревогу— информационная повестка придворных СМИ,порождавшая,втом числе,рост неопределенности вобществе (неясно,что будет завтра),нехватку нужной идостоверной информации (fake news) иснижение способности ееанализировать.
Хороший маркер того,что тревога охватила общество— популярность конспирологии,которой можно объяснить все непонятное игасить тревогу. В2010-е увлеченность еювРоссии росла,ав2018 году вера втайное «мировое правительство» охватила уже 67% россиян— это максимальное значение запостсоветское время.
Другой маркер,косвенный,который подтверждает это— рост продаж антидепрессантов вРоссии ссередины 2010-х годов; онрезко вырос после нападения России наУкраину в2022-м ипродолжился в2024-м (антидепрессанты часто выписывают вРоссии ипри высокой тревожности).
Еще один маркер— соцопросы. Картину эмоционального состояния индивида они недадут,нодля понимания динамики настроений всоциуме вполне подходят. Например,независимый «Левада-центр» наблюдает последние четверть века,тоглавная тревога россиян— это все,что связано прежде всего сростом цен,страхом перед обнищанием.
Тревога связана стем,что смысла этого процесса люди непонимают,объяснял научный руководитель центра Лев Гудков,связи скакими-то другими процессами невидят (втом числе свойной).Другие причины тревог— чувство хронической несправедливости,неравномерное распределение доходов,резкое расслоение набогатых ибедных как последствие коррупции иэгоистичности чиновников.
Всентябре «Левада-центр» отметил рост обеспокоенности россиян обнищанием населения,кризисом вэкономике,ростом цен,платности,национализма,коррупции. Произошло возвращение оснований для тревоги поширокому кругу вопросов. Это,вероятно,признак того,что мобилизационный/консолидационный эффект начал понемногу проходить,предполагает погруженный втему социолог.
Проправительственный ФОМ тоже замеряет тревожность,точнее— еераспространенность (респондентов просят описать настроение уродных,друзей изнакомых),она имеет вид накатывающихся волн,изчего можно заключить,что речь всеже идет скорее омассовых ожиданиях чего-то плохого вбудущем всвязи скакими-то конкретными резонансными событиями,что может быть итревогой,истрахом.
Что ихвызывает,ФОМ неуказывает,номожно уверенно предполагать,что часто они— следствие действий государства. Например:
Август 2024-го— скачок с33 до49%, всвязи снаступлением ВСУ вКурскую область (война сУкраиной пришла вРоссию);
Март 2024 года— с34 до44%: Путин пригрозил ядерным ударом позападным странам;
Май 2023 года— с42 до53%: атаки украинских сил вБелгородской области идронов наМоскву;
сентябрь–октябрь 2022 года— с35 до70%: Путин объявил «частичную мобилизацию» (еенебыло с1941 года);
Февраль–март 2022 года— с45 до55%: Путин объявил т.н. СВО,тоесть полномасштабное вторжение вУкраину.
Октябрь–ноябрь 2021 года— с42 до52%: власти ввели QR-коды для выхода наулицу из-за ковида; новости оперегрузке системы здравоохранения.
Психологи отмечают уроссиян «перманентный стресс» из-за тревог,сопровождающийся часто эмоциональной хронической усталостью.
Такая тревожность снижает адаптационные возможности,поскольку мешает объективно оценивать ипринимать новые условия,иделает более распространенным конформное поведение,так как мотивирует человека кпоиску социального одобрения для минимизации угроз.
Тут важно отличать адаптацию отконформизма.
Адаптация— это естественный процесс приспособления кменяющимся условиям внешней среды или обстоятельствам с,что важно,сохранением индивидуальности.
Аконформность— это пассивное изменение своего мнения или поведения под давлением группы или еепредставителя,чтобы соответствовать неким социальным нормам.
Известны эксперименты еще в1950-х годах американского социального психолога Соломона Аша,которые показали: люди могут публично соглашаться сгруппой,что буквально черное— это белое,хотя это нетак. Основных причины три.
Человек может соглашаться сгруппой ради принятия или чтобы избежать осуждения,новнутренне быть сней несогласен. Конформизм также может быть основан нажелании походить начленов группы. Или человек принимает точку зрения группы,считая ееобъективно верной.
Подобные виды конформизма,кажется,желанны для Кремля. Они снижают критическое мышление,склоняют к«простым решениям» сложных проблем,увеличивают потребность взащите,повышают восприимчивость кавторитетным фигурам исклонность следовать мнению большинства. Это всвою очередь облегчает принятие ограничительных мер,жёстких политических решений,восприятие пропаганды.
Важно также,что всистеме Путина разговоры обудущем де-факто запрещены. Это тоже порождает неопределенность идлящуюся тревогу— что дальше? Что думают другие? Для ответов создается видимость доминирующего или правильного публичного мнения— через каких-то узнаваемых лиц,опросы исоцсети (отличный канал доставки ираспространения политических эмоций). Идальше Кремль ихпромоутирует повсем своим каналам.
Ковсему этому вКремле добавили обиду (т.е. ресентимент),которая,как подтвердили исследователи вКембридже,«действует как увековечивающий фактор групповой вражды либо как катализатор насилия». При этом наличностном уже уровне обиженный человек «неспособен противостоять социальному давлению,так как необладает необходимыми психологическими ресурсами».
Повышенная тревога,таким образом,наряду сволнами страха сильно влияет навосприятие многих россиян,ихоценку происходящего. Под давлением этих негативных политических эмоций всоциуме вырабатываются шаблонные позиции овойне сУкраиной,которыебы непротиворечили оценке Кремля.
Как считает Алексей Левинсон из«Левада-центра»,россияне вцелом понимают,что страна находится вкаком-то переходном состоянии: «Откуда— понятно более или менее,куда— нет». Такая неясность— аэто тоже источник фоновой неопределенной тревоги обудущем— приводит кряду последствий.
Во-первых,умногих россиян наблюдается оцепенение истремление держаться вместе и,во-вторых,держаться руководителя,который куда-то ведет страну— куда,ему одному ведомо,поясняет Левинсон внедавнем интервью «Стране имиру». Поэтому рейтинг Владимира Путина высокий— вусловиях «перманентной угрозы иопасности» россияне выбирают держаться того,кто ведет.
Часть,меньшая,россиян находится всвязи свойной какбы впатриотической ажитации. Часть,подстраиваясь под промотируемое Кремлем «мнение большинства»,проваливаются вархаическое сознание,сего эмоционально-образным восприятием,ориентацией напрошлое,его сакрализацией,верой всудьбу ипредопределенность,растворением индивидуального вколлективном ииерархическом социуме.
Для такой постепенной «переплавки» нужна стабильная,подходящая эмоциональная «температура» вобществе.
Кураторы «правильных мыслей» вРоссии уже есть. Теперь нужны кураторы «правильных чувств»— итут мывозвращаемся кистории Надежды Буяновой,скоторой начали.
Кремль нелюбит пускать насамотек то,что касается политического выживания,так что можно предполагать,вкачестве необязательно фантазии,что незагорами создание некоего министерства эмоций или,сучетом важности для устойчивости режима темы,еще иуправления при Путине,которое будет планировать нужный уровень страха или тревоги ивообще запускать иконтролировать политические эмоции россиян.
© Белорусская научно-техническая сеть